Больше чем смерть: Сад времени. Неадертальская пла - Страница 6

— Эй, Буш, я уже почти до тебя добрался! — крикнул он не совсем уверенно и оглянулся через плечо — где там сподвижники. Буш не стал дожидаться, пока противник решится атаковать, — наскочил, обхватил и тут же завладел инициативой. Это оказалось вовсе не трудно. Только Лэнни воздел свой гаечный ключ, как Буш ухватил его за запястье, свалил с ног, и оба покатились по земле. Наконец Бушу удалось так удачно пнуть противника, что тот сник и жестом заявил о капитуляции.

Буш поднялся; остальные храбрецы, числом четверо, уже стояли рядом.

— Ну, кто следующий? — подбоченился Буш. Такого желания никто не изъявил. Тогда он махнул рукой в сторону их поверженного предводителя: можете, мол, забрать.

«Молотки» вяло повиновались. Один из них бросил угрюмо:

— Ты первый начал. Мы вообще не собирались тебя трогать; но ведь Энн — девушка Лэнни, так?

Бойцовский дух мигом слетел с Буша. По-своему они были совершенно правы.

— Ну, я ушел, — объявил он. — А Лэнни пусть забирает свою девушку.

Пора было снова отправляться в Странствие; куда — неважно, только скорее отсюда, в другое время, другое пространство. Он быстро зашагал в обход холмов к палатке, время от времени оглядываясь: не преследуют ли? Немного погодя он услышал рев моторов, оглянулся и следил, как огоньки их фонарей уходили цепью вдаль. Леди-Тень возникла снова; он наблюдал за исчезавшими огоньками сквозь ее бесплотную оболочку. Она снова заняла свой пост; Буш теперь не сомневался, что она явилась из далекого будущего — далекого даже для него самого. В зрачках ее зажглись первые звезды.

Рядом послышался шорох — Энн таки не отстала.

— Что, не принял назад хлипкий кавалер?

— Да побудь ты самим собой хоть немного! Я хотела поговорить.

— О небо! — Он снова взял ее за руку и повел за собой через пески. Не сказав друг другу больше ни слова, они взобрались к палатке и нырнули вовнутрь.

II. Вверх по энтропическому склону

А когда он проснулся, ее уже не было.

Потом он долго лежал, уставившись в брезентовую палаточную крышу, и размышлял: стоило сожалеть или нет. Он остро нуждался в обществе, хотя оно его часто угнетало. Он стосковался без женщины, хотя ни с одной из них не бывал счастлив. Он жаждал бесед, хотя знал, что разговор есть признак неспособности к общению.

Он оделся, плеснул в лицо водой и выбрался наружу. Энн и след простыл. Впрочем, какой след можно здесь оставить?..

Солнце уже палило. Это вечное неутомимое горнило изливало потоки жара на землю, где еще не залегали угольные пласты и многого, многого пока еще не было… У Буша разболелась голова. Он остановился и, почесывая в затылке, стал прикидывать, с чего бы это: может, из-за треволнений вчерашнего дня или давления свободных ионов? Решил остановиться на последнем. Он, и те горе-мотоциклисты, да и все остальные Странники и не жили по-настоящему в этом незаселенном пространстве и времени. Да, они сюда прибывали, но их контакт с реальной, по-ту-сторону-барьерной девонийской эпохой происходил лишь на уровне экспериментов — через барьер. Человек покорил себе мимолетное время — похоже, это удалось-таки интеллектуалам из Венлюкова Института. Но поскольку это мимолетное время — не более чем тиканье часов, Вселенная оставалась совершенно безразличной к чванливым заявкам человека.

— …Так ты когда-нибудь сделаешь с меня группаж?

Буш обернулся. Энн стояла в нескольких шагах поодаль, выше по склону. То ли случилось что-то с его глазами, то ли со спектром, но ее силуэт показался ему необычно темным. Он не мог даже различить черт ее лица.

— А я решил было, что ты вернулась к друзьям.

Энн спустилась наконец и подошла ближе. Длинные волосы ее по-прежнему были неприбраны и лохматились, так что она еще больше напоминала озорного сорванца.

— Ты надеялся или боялся, что я вернулась к ним?

Буш хмуро на нее покосился. Человеческие отношения его утомляли; возможно, поэтому он и задержался так надолго в этой пустыне.

— Я все никак тебя не разгляжу, — щурился он. — Это все равно что смотреть сквозь две пары темных очков. И вообще, все мы на самом деле не те, кем кажемся.

Она снова бросила на него свой рентгеновский взгляд, но теперь взгляд этот был явно сочувственным.

Что тебя все мучает? Наверняка что-то серьезное.

Ее участие ломало в нем плотину, преграждавшую выход целой волне эмоций.

— Все как-то не соберусь рассказать тебе. Не знаю, что со мной. В голове полный хаос.

— Расскажи, если от этого станет легче.

Он понурил голову:

— То самое, что сказала вчера Джози. Что все это — не начало, а конец мира. И если это правда, если я смогу начать жизнь сначала, то… то можно будет наконец распутать ненавистный клубок, что так мешает мне…

Энн рассмеялась:

— А потом — назад во чрево, да?

Буш почувствовал себя худо. Надо бы сообщить в Институт, а то в этих проклятых немых лабиринтах недолго и рассудок потерять. Он не мог сейчас ответить Энн. Тяжко вздохнув, он побрел к палатке и вытащил затычку, чтобы выпустить воздух. Палатка съежилась и повалилась наземь, несколько раз судорожно дернувшись. Его никогда не занимал этот процесс, а сейчас движение странно отдалось у него внутри.

Но ни один мускул не дрогнул в лице Буша, когда он складывал палатку. По-прежнему игнорируя стоявшую неподалеку Энн, он достал из ранца свой скудный запас провизии и начал нехитрые приготовления к завтраку. Обычно Странники Духа брали с собою запас пищевых концентратов — как говорится, и дешево и сердито. Он уже несколько раз пополнял свои запасы, в основном у встречных коллег, которые возвращались в свое «настоящее» раньше срока — не выдерживали непроницаемого безмолвия. И потом, у его друга был магазинчик в юрском.